«Все будет хорошо»

Я помню, как в тот день Макс вернулся домой.

Обычно мы шли домой вместе, но сегодня учительница математики подошла ко мне и сказала, что проводит меня, потому что Макс задерживается.

- А в чем проблема? – спросил я.

- Все в порядке. Просто у твоего брата появилось неотложное дело.

- Вы от меня что-то скрываете.

- Вовсе нет. С чего ты взял?

Но я-то видел, что не все в порядке. Однако не стал с ней спорить, собрал свой рюкзак и поплелся за ней, хотя это было странно, ведь это я ей подсказывал дорогу. Когда я открыл дверь своим ключом, она спросила:

- С тобой посидеть, пока брат не вернется домой?

- Нет, спасибо.

- Ты уверен?

- Да. Я не буду включать плиту, открывать дверь чужим людям и постараюсь не включать воду, чтобы случайно не устроить потоп. Вы можете пойти домой.

Она поколебалась секунду, а потом сказала:

- Нет, я все же с тобой посижу.

Я, конечно, немного расстроился, но решил не подавать вида. Я провел ее в дом, показал, где у нас туалет, телевизор и холодильник. И сказал, что пойду к себе в комнату, которая была наверху.

- Если хочешь, мы можем вместе посмотреть какой-нибудь фильм или мультик.

- Спасибо, но я не смотрю телевизор. И уж тем более мультики.

- Ладно.

Я старался ее не обидеть, но она, кажется, почувствовала легкое облегчение от моих слов. Зачем предлагать что-то, если ты заранее хочешь услышать отрицательный ответ? Она прошла к столу в гостиной, поставила на стул свой кожаный портфель, а сама села за соседний. Я сделал вид, что поднялся наверх, но на самом деле наблюдал за ней с лестницы. Она достала стопку каких-то бумаг и начала читать то, что было на них написано. Мне тут же стало неинтересно, и я уже взаправду пошел к себе в комнату, сел на кровать и продолжил читать книгу, которую читал уже неделю, что уже было невероятно длительным сроком для меня. Один раз я спустился вниз, чтобы взять себе йогурт из холодильника, а она по-прежнему сидела за столом и перебирала свои бумажки. Уже на обратном пути я остановился и предложил ей свой йогурт, но она отказалась, как-то устало улыбнувшись.

Прошел, наверное, час, прежде чем я услышал, как открылась дверь. Макс вернулся! Я бросил книгу и со всех ног побежал вниз, чтобы встретить его. Но сразу я увидел не его, а маму. Она была расстроена и держалась рукой за лоб, будто сильно устала. За ней в дом вошел Макс. Его белая футболка была в крови, которая уже успела потемнеть. Ее нужно было скорее постирать в холодной воде, чтобы кровь не осталась на ней навеки. Я остановился на лестнице.

- Что случилось?

Мама посмотрела на меня так, как умела только она, с какой-то невыносимой нежностью.

- Милый, все в порядке. Иди к себе в комнату.

- Но я же вижу, что что-то случилось. Макс. Макс, почему ты в крови?

Он не хотел на меня смотреть. Остановился у двери и оперся на нее спиной.

- Ты с кем-то подрался?

Наконец-то наши взгляды встретились.

- Можно сказать и так.

Пока мы говорили, мама поздоровалась с моей учительницей и, видимо, успела ее поблагодарить, что та приглядела за мной, хотя тут еще стоило бы поразмышлять, кто за кем приглядел. В доме стояла какая-то ужасная тяжесть, и я решил, что будет и правда лучше, если я поднимусь к себе. А лучше и дверь запру.

Я так и не понял, в чем дело. Слышал, как дверь закрылась за учительницей, а дальше, как мама тихо разговаривала с Максом. Но он в ответ ничего ей не говорил. После этого он заперся у себя в комнате и не выходил оттуда два дня.

Мама не ходила все это время на работу, что было для нее просто, ведь она была на работе главной. Она готовила завтраки, обеды и ужины, которые оставляла у его двери. Но он их не забирал. Мне понравилось то, что она не ломилась к нему в комнату. Она никогда не ломилась в наши с ним жизни.

За ужином я спросил ее, что случилось.

- У твоего брата произошел неприятный случай в школе.

- Какой случай?

- Давай мы потом об этом поговорим. Кушай.

- Нет, сейчас. Не говори со мной, как с дебилом.

- Я и не собиралась.

- Я уже в состоянии понять, что происходит. Конечно, чего-то я не понимаю, но ты хотя бы можешь попытаться.

- Ладно, - она отложила приборы и внимательно посмотрела мне в глаза. – Макс поругался со своим преподавателем по литературе.

- И что? Они подрались?

- Нет, что ты. Макс расстроился, плохо себя почувствовал, и у него пошла кровь носом. Вот и все.

- Это из-за его проблем с давлением?

- Полагаю, что так.

Мы замолчали, и мама приняла это молчание за конец разговора. Она снова взяла в руки вилку и нож. Но я уже и забыл думать о еде.

- И что теперь будет?

Она посмотрела на меня особенно внимательно.

- Я не знаю.

Она впервые была действительно в растерянности.

Когда мы доели, я поблагодарил ее и пошел обратно к себе в комнату. Поднявшись по лестнице, я увидел на полу листок, которого раньше не было. На нем было написано: «Как там Хелен?». Хелен – это наша мама. Я прислушался к звукам внизу. Мама загружала тарелки в посудомоечную машину, а после этого должна была сидеть за компьютером, решая свои рабочие вопросы. Я побежал к себе в комнату, взял со стола маркер и написал на обратной стороне листа: «Нормально. Ты в порядке?». Вышел в коридор и просунул бумажку под дверь Макса. Сел на корточки и стал ждать ответа. Но новая бумажка так и не появилась. Позже я увидел, что и свет в его комнате не горит, сдался и ушел к себе. Проснулся от того, как мама убрала с моего живота книжку, поправила одеяло и выключила свет. Она погладила мою голову и сказала:

- Все будет хорошо.

Наутро я нашел у себя на полу листик.

На нем было написано рукой Макса.

«Все будет хорошо».

Они, как всегда, читали мысли друг друга.

Мне стало спокойнее.

Через два месяца Макс уехал.

Я никогда не любил насилие. Мы с братом всегда были пацифистами. Хотя Макс, конечно, в своей особой форме. Он считал, что человеку, который проявил насильственные действия в сторону другого человека, нужно платить той же монетой, хотя лучше, конечно, все решить на словах.

В школе у меня не было друзей, и некоторые ребята считали, что поддевать меня весьма удобно и весело. Но их подколки закончились после того, как Макс однажды пришел и проучил их, как следует. Он не бил их, конечно, но здорово припугнул. Мальчишки пожаловались. Ему не удалось избежать наказания: целый месяц он отводил меня домой, а потом снова возвращался в школу и до вечера работал в библиотеке. Эти глупые учителя так и не осознали того, что сделали ему скорее уж подарок. Ведь Максу только это и нужно было, подольше быть с книгами. С тех пор меня никто не осмеливается обижать, а я люблю своего брата еще сильнее.

О том, что Макс крепко повздорил со своим учителем литературы, стало вскоре известно всей школе. И все узнали, что Макс больше не будет учиться с нами. Я старался как можно тщательнее скрывать то, что Макс уехал, и какое-то время мне это удавалось. Но потом на меня все равно стали нападать мальчишки, и я их побил. Маму снова вызвали в школу, но выговор не делали, потому что все и так понимали мою проблему и что ее можно решить только таким кардинальным способом. И она привела домой второго сына, чья футболка была в крови. Я не отдал ей ее в стирку. Сказал, что выбросил, хотя, на самом деле, спрятал. В тот день я решил, что это был последний раз, когда я бил человека. А майка была напоминанием этого обещания самому себе.

После этого я позвонил Максу на остров.

- Я побил их, - сказал я.

- Кого?

- Тех мальчишек.

Макс молчал. Тишина в трубке была тревожной и печальной.

- С тобой все в порядке?

- Да, все отлично.

- Как Хелен?

- Нормально.

- Расскажи побольше.

- Она расстроена, потому что я их ударил. Но она понимает, что выхода у меня не было. Но она даже не плакала сегодня. Просто привела меня домой и даже ничего не сказала. Кажется, она даже не сердится.

- Ей не за что на тебя сердиться.

- Мое поведение можно называть асоциальным.

- Пожалуй. Извини, что оставил тебя. Мне правда очень жаль.

- Да. Но ведь тебе там лучше? Ты нашел друзей?

- Вроде того.

- Ладно, мне нужно бежать. Мама зовет.

- Передай ей, что я скучаю. И пускай не переживает. Ни за меня, ни за тебя. Все налаживается.

Я положил трубку. А он положил трубку с другого конца провода. Или он все еще держал ее в руке. Только что мы были так близко, расстояние между нами сократилось за одну секунду, а теперь пружина с силой разжалась, и мы снова оказались далеко.

Мама еще раз позвала меня с первого этажа, и я побежал к ней вниз по лестнице. Она заварила чай и достала из холодильника практически все, что можно было съесть без приготовления.

- Ты звала меня?

- Да. Давай посмотрим фильм. Я нашла специально для тебя документальный.

- Он о какой-то стране или писателе?

Мама улыбнулась так, как умела только она. Что означало: «Разумеется». Я спустился с лестницы, и мы сели за стол.

- А почему ты не занимаешься делами?

- По-моему, я уже слишком заработалась.

Это был один из немногих вечеров, который мы провели вместе, что всегда было очень важно для меня. Ведь мы любили ее больше всех на свете.