Мы будем подставлять вторую щеку

Квартира находилась в полуподвальном помещении и была вся забита незнакомыми людьми. Фрэн отлично находила себе место в подобных местах. Она курила одну сигарету за другой, и ее несколько расстраивал тот факт, что в пачке их становится все меньше, потому что она ненавидела просить у кого-то и одалживать кому-то, но всегда просила и одалживала. Вся ее жизнь была наполнена действиями, которые она ненавидела, но совершала. Однако такое продолжалось только ночью. Утром же все было по-другому. Она принимала душ, покупала новую пачку сигарет, которая мгновенно сминалась в заднем кармане ее джинсов, покупала булочки или фрукты и шла к единственному человеку, дружбу с которым уже давно перестала отрицать.

Фрэн сидела в самом углу большой комнаты на спинке кресла и топтала ботинками его седушку. Оттуда было совсем недалеко до открытого окна в самом верху стены, и она хотя бы могла спокойно дышать своим дымом без примеси всевозможных инородных человеческих запахов, что определенно ее радовало.

Иногда она улыбалась, глядя на девушек, которые в наркотическом беспамятстве отдавались парням, даже не понимая, что с ними происходит. Улыбалась, видя косые взгляды в свою сторону от других молодых особ, претендующих этим взглядом на почетное звание королевы бала. Бала темноты, алкоголя, рвоты и пота. Ведь она находилась здесь по другим причинам, это она вводила в дурман, а не ее. Когда Фрэн слышала музыку, которая ей нравилась, она вставала на ноги, закрывала глаза и танцевала с сигаретой во рту, заводя руки за голову. Парням вокруг нравилось смотреть на нее, на полоску голого живота, которая открывалась им каждый раз, когда она поднимала руки, на ее красивое соблазнительное лицо и тонкие ноги. Каждый вокруг мечтал, чтобы ему сегодня повезло, и каждый знал, что ему не повезет. Фрэн просто исчезнет ночью, и никто за ней не пойдет. И всем придется довольствоваться теми девушками, которые остались.

В тот день хозяин квартиры, Руд, поставил своей целью напиться до беспамятства. Он владел жуткой пивнухой с липкими полами и столами, которая переживала не самые лучшие времена и была на грани закрытия. Сам же Руд был абсолютным банкротом, а эти вечеринки – его предсмертной агонией. Но это никому не было интересно. Присутствующие даже не знали, кто здесь хозяин. Но Фрэн знала, а хозяин знал ее.

Она видела, что Руд уже давно дошел до нужной стадии опьянения, чтобы начать что-нибудь крушить, но при этом крепко стоять на ногах. А это значило, что ей пора уходить, пока вечер не превратился во что-то плохое и отвратительное, ровно как пивная Руда. Стоило ей об этом подумать, как сквозь громкую музыку прорезался шум – Руд попытался перевернуть стол со всеми бутылками и стаканами, которые на нем были, но лишь опрокинул их, разлив содержимое. Через несколько секунд музыку выключили. Фрэн схватила сумку и направилась сквозь толпу к выходу. Руд орал.

- Скоты! Вы все скоты! Ясно?! Твари… Готовы говно из толчка унести.

Большая часть людей вокруг была в шоке, другая часть боязливо помалкивала, и лишь два человека пытались его успокоить. Руд тяжело подошел к выключателям и зажег свет. Люди стали щуриться, прикрывать глаза ладонями. Хозяин брезгливо смотрел на всех и будто искал знакомые лица. Фрэн была уже почти возле двери, когда Руд заорал:

- А ты куда собралась, а?! Я с тобой говорю!

Фрэн остановилась и повернула голову. Все стали оглядываться, чтобы понять, к кому обратился Руд. Он шмыгнул носом и стал медленно к ней подходить. Люди расступились перед ним.

- Куда уходишь? Вечеринка в самом разгаре. Тебе что, не весело? Тебе не нравится? – он легко провел по ее щеке указательным пальцем. Фрэн дернула головой.

- Чего молчишь, принцесса? – Руд отошел на шаг. – К дружку своему идешь? Думаешь, никто не знает, что ты ему даешь? Максу стоит быть поосторожней и почаще наведываться к врачу.

Фрэн представила, как вырывает его язык и смотрит на Руди, кряхтящего и истекающего своей мерзкой кровью. От этой мысли она улыбнулась. Руд не просто так вспомнил про Макса: он всегда завидовал, что тот владеет уникальным заведением, попасть в которое мечтает каждый. Клуб Макса можно было причислять к достопримечательностям города, его дела всегда шли хорошо.

- Он хотя бы не такой неудачник, как ты, Руди.

Руд изменился в лице и с размаху ударил ее кулаком по правой стороне лица. Девушки вскрикнули, парни не решались вмешаться. Фрэн почувствовала жжение в губе, провела по ней рукой и увидела на пальцах кровь. Тут же во рту появился металлический вкус. Крови стало слишком много, и Фрэн сплюнула ее на пол. От ее вида на своей руке она почувствовала приступ агрессии, который хотелось тут же направить в силу. Фрэн больше не хотела себя контролировать, она точным и быстрым движением ударила Руда по лицу, примерно туда, где должен был быть нос. Толпа стала шумно волноваться. Руд не успел среагировать и теперь орал и пытался остановить кровь руками. Он кричал скорее не от боли, а от досады и ярости, что его ударила девчонка. Было понятно, что сейчас он кинется на нее, но Фрэн достала из кармана куртки складной нож и открыла его. Руди, наверное, так и напоролся бы, но его с предостерегающими криками схватили сзади за руки.

- Сука, попадись мне еще раз…

Фрэн сложила нож и достала последнюю сигарету из пачки. Руки дрожали, лицо болело. Так сигарету не поджечь. Она развернулась и вышла из квартиры.

Отойдя немного, Фрэн остановилась и прикурила сигарету, которая должна была утихомирить ее нервы на первичном этапе. На вторичном помогут успокоительные. Она с силой затягивалась и щурила глаза. После всего того мрака на улице дышалось свободно. До дома идти было далеко и Фрэн поймала такси. Мужчина за рулем был явно рад клиентке.

- У меня деньги дома. Довезете – и я вам заплачу, - говорила Фрэн, наклонившись к окну машины.

Она села за заднее сидение и сказала адрес.

- А что с губой? Кто-то обидел?

- Нет. Извините, я сейчас не хочу разговаривать.

Фрэн дремала, вытянув ноги на сиденье. До места они доехали в молчании.

Когда она отдала деньги и отпустила такси, на улице начало светать. Она зашла в квартиру и посмотрела на себя в зеркало. В таком виде не стоило куда-либо идти, придется все объяснять. Фрэн умылась, сняла свою темную одежду и поставила будильник. Он прозвонил в восемь утра. Макс просыпался приблизительно в такое время, она это точно знала, поэтому решила сразу позвонить. Он ответил довольно быстро, будто ждал звонка.

- Привет. Я сегодня не приду.

Макс немного помолчал. Он явно расстроился.

- Почему?

- Я заболела.

- Я могу приехать к тебе. Тебе что-нибудь нужно?

- Нет. Не надо. Я навещу тебя на днях. Удачи.

Фрэн положила трубку. И снова набрала номер, но уже другой.

- Ало, Хлоя. Слышишь? Привет… Я тебя разбудила?.. Извини. Приезжай, когда доспишь… Да, важно. До встречи.

***

Фрэн спала уже третий час, когда в дверь постучали. Она спала так крепко, что даже не слышала стука, и если бы пришедший не стал долбить в дверь кулаком, то так бы и остался стоять за ней. Фрэн лениво открыла глаза и стала быстро соображать, что происходит. И как только вспомнила, кто пришел, вскочила с кровати и быстро направилась к двери, стараясь не сорваться на бег. Пришло ее лекарство.

Она открыла дверь. На пороге стояла Хлоя, свежая от хорошего сна и прохладного воздуха. На ней, как всегда, были такие короткие шорты, что короче могут быть только трусы, и их даже не было видно за длинной майкой, и Фрэн теперь не была уверена, что шорты там все-таки есть.

- Что это? – Хлоя смотрела своими светящимися голубыми глазами на лицо Фрэн несколько недовольно и настороженно, на лбу ее появились напряженные складочки.

- Это Руд.

- С чего вдруг?

- Сказала ему, что он неудачник.

Хлоя прошла в квартиру медленными шагами, немного покачиваясь из стороны в сторону, как она это всегда делала. На ее лице была довольная ухмылка.

- Храбрая девочка. За это я тебя и люблю. У тебя есть лед?

Фрэн закрыла за ней дверь.

- У меня нечего выпить. Да и рано для этого.

- Нет же, дурочка, к губе твоей приложить.

Хлоя подошла к холодильнику и открыла дверцу.

- Кажется, у тебя только лед и есть.

- Редко ем дома.

- Если ем вообще, - продолжила за Фрэн Хлоя.

Она сложила лед в полотенце и протянула своей подруге. Фрэн было глубоко плевать на отек, но такой заботе почему-то хотелось поддаться. Хлоя села на стул и вытянула вперед свои длинные ноги. Она была несколько женственней, чем Фрэн, в основном из-за того, что нормально питалась и даже старалась следить за тем, что потребляет. Фрэн же либо не ела ничего, либо что угодно без разбора. Она села на свою кровать и прижала полотенце к губе.

Фрэн смотрела на нее, Хлоя смотрела в окно. Фрэн с нескрываемым вниманием рассматривала девушку, ее тонкие пальцы с продолговатыми ногтями и черным лаком на них, ее каре, которое шло ей больше всех на свете, короткую верхнюю губу, черные тени на глазах.

- Зачем ты меня позвала? – Хлоя все еще смотрела в окно, немного запрокинув голову.

- Ты сама знаешь.

- А что мы с тобой решили в прошлый раз?

Фрэн легла на спину, свесив с кровати голову, чтобы смотреть на подругу.

- Ничего.

- Уверена?

Хлоя встала со стула, захватила в руку пепельницу и стала медленно подходить к кровати. Она села на корточки возле Фрэн, поставила пепельницу рядом.

- Ты совсем не туда прикладываешь лед.

Зеленые глаза смотрели в голубые. Хлоя достала из кармана кофты сигареты и взяла одну в рот. При этом обнажились два ее крупных белых резца, пальцы напряглись, пытаясь добиться от зажигалки огня, взгляд был сосредоточен на кончике сигареты. Если бы она захотела, то подожгла бы ее без огня. Фрэн почувствовала запах ее туалетной воды. Хлоя взяла ее за руку, что держала полотенце, и передвинула ее немного в сторону щеки. Она наклонилась к самому уху Фрэн.

- Запомни раз и навсегда, Фрэнни, мне абсолютно плевать на него.

Фрэн захватила воздух ртом. Она хотела что-то сказать, но тут же забыла, что именно.

Хлоя поднесла сигарету к губам Фрэн, и та, закрыв глаза, затянулась непривычным чужим дымом.

- Ты сказала ему? – Хлоя затянулась следом и выпустила клубы дыма на шею Фрэн.

- Нет. И не скажу, - Фрэн все еще лежала с закрытыми глазами, чувствуя прикосновения дыма.

- Почему? – Хлоя почти перешла на шепот. Она видела ребра Фрэн, которые теперь слишком отчетливо просвечивались сквозь майку.

- Потому что пока я молчу, я свободна от него.

- Ты уже не свободна.

- Нет.

- Да.

- Замолчи, ладно?

Фрэн кинула полотенце рядом с собой и крепко взяла голову Хлои в ладони, чтобы наконец-то согреть свои губы, практически онемевшие ото льда.

Ведьма, мой личный божок, большая тайна. Как же я рада, что не люблю тебя так сильно, как могу, как рада, что не страдаю по тебе. Твои руки скользят мне под майку, заставляют извиваться, как ужа в адском пламени, и я чувствую дыхания всех тех людей, до которых ты когда-либо дотрагивалась так же, как до меня, которые так же изнывали. Я завидую и одновременно радуюсь за них. Они все во мне. Ты заставляешь меня кричать. Тем самым я показываю, что хочу дать сдачи, которую ты заслуживаешь. Я снимаю с тебя слой за слоем, ведь мне куда приятнее трогать и чувствовать твою кожу, чем хлопок. Ты самая достойная замена чувствам, которую я могла бы найти. Мне кажется, что ты хочешь выманить из моего горла душу и забрать ее в свою коллекцию. Я совсем не против. Уж лучше это сделаешь ты, и я не буду бояться, что это сделает он. Ты – грех, он – святыня. И ненавидеть тебя нельзя. Я трогаю каждую твою жилу, каждую косточку, чувствую каждую мышцу, каждую железу. Я изучила анатомию по тебе лучше, чем по себе. Я кладу тебя на свое место. Капрон мне тоже не нужен. Я дотрагиваюсь до твоего слегка вздернутого носа, до твоей короткой верхней губы, за которой белеют резцы, до подбородка, о котором могла бы лишь мечтать, смотрю дальше и вижу озноб, который мне всегда так нравится наблюдать, ведь это значит, что я права. Кусаю тебя – и ты выдыхаешь. Разрываю твои капилляры, не прикасаясь к ним. Твоя рука слепо исследует мой живот, моя – исследует тебя всю. Мы будем дышать друг в друга, грешить друг в друга, кричать друг в друга, подставлять вторую щеку, пока не перейдем в молитвы о пощаде и искуплении.